Принцесса-чудовище - Страница 66

– Кто убит? – встрепенулась Шарлотта.

– На шее две раны, – сказал профессор. – Она недолго мучилась, мадам.

Спустились барон и баронет, порядком озадаченные оба.

– Что у тебя с лицом? – спросила герцогиня дочь.

Только сейчас все заметили, что лицо и шея Шарлотты окровавлены, в крови плечи, платье на груди, растрепаны волосы. Она выглядела настолько дико, что ни у кого не находилось слов. Шарлотта заметила, что приковала к себе внимание, во взглядах, обращенных на нее, плещется нечто противоестественное, внушающее беспокойство. Девушка съежилась, инстинктивно прижалась к Уварову и со страхом выговорила:

– Почему вы на меня так смотрите?

– Ты вся в крови, – сказал кузен тихо.

Шарлотта недоуменно пожала плечами и вымученно улыбнулась. Опустив голову, посмотрела на свое платье и вздрогнула. Руки сами по себе поднялись, будто хотели сорвать одежду, и задержались в воздухе – они тоже были в крови. Глаза Шарлотты расширились, рот приоткрылся, она глубоко и часто задышала.

Мать метнулась к дочери, оторвав ее от Уварова, прижала к себе:

– Ты ранена? Кто напал на вас?

– Что с няней? – опомнилась Шарлотта, словно ничего о ней не слышала. – Где она?

– Де ла Гра, разбудите слуг, ее надо помыть, – приказала герцогиня, не отпуская дочь и затравленно глядя на чужих людей, которых не уговоришь держать язык за зубами. – Извините, господа, я вынуждена покинуть вас. Идем, Шарлотта, в твою комнату.

Герцогиня увлекла дочь к лестнице, однако та вырвалась, отступила от матери, глядя то на свои окровавленные руки, то по сторонам. Наконец заметила няньку, кинулась к ней и застыла на несколько секунд. То ли припоминала, что случилось, то ли до нее трудно доходила смерть няньки. Но наступил миг, когда она всхлипнула – и вдруг упала на пол. Уваров и Суров подскочили к ней, Мишель поднял девушку на руки.

– Идите, сударь, за мной, – с завидным самообладанием сказала герцогиня.

В зале воцарилась тишина, когда ни один человек не знал, что делать. Да и смотреть отчего-то друг на друга было неловко, будто убийца старухи находился здесь, а остальные знали его и делали вид, что это не он. Вот такая нелепая пауза возникла. Фон Бэр почесал затылок, прошел к буфету, достал водку с рюмкой и предложил стеснительно:

– Господа, кто-нибудь желает?

– Пожалуй, я составлю вам компанию, – сказал Суров. Он подошел к барону и, когда тот наливал в рюмки водку, произнес: – Надо бы ее накрыть…

– Ай, – отмахнулся барон, – де ла Гра позаботится. Ну, как говорится, за упокой души… Пардон, закуски нет…

Вбежали две женщины с ведром и полотенцами, поклонились господам, затем унеслись наверх. Вошли де ла Гра и сонный мужик в исподнем с простыней в руках. Профессор жестом указал на диван, мужик перекрестился, накрыл няню, поднял и унес. Снова и снова тишина, будто живых не осталось.

– Еще рюмочку? – обратился барон к Сурову.

– Благодарю вас, – отказался тот.

Вернулась герцогиня с Уваровым, барон украдкой опрокинул рюмку, спрятал графин и облокотился о шкаф, преданно взирая на сестру.

– Господа, прошу вас. – Герцогиня обвела рукой зал, разрешая выбрать место. Расселись кто где, канапе, на котором лежала нянька, разумеется, не заняли. – Где вы нашли няню и мою дочь?

– Недалеко от аллеи, ведущей к дому, – ответил Суров. – За кустарниками…

– А как вы очутились в моей усадьбе?

– Мы катались на лодках… – выручила Марго, прежде всего брата, ведь о тайных свиданиях дочери герцогиня не знала. – Услышали, как кто-то вскрикнул…

– Вы катаетесь глубокой ночью? – Кажется, герцогиня не верила.

– Не каждую ночь, но катаемся, – выдерживая ее взгляд, сказала Марго.

– И вы оказались так близко к моему берегу, что услышали крик?

– Было темно, а мы увлеклись… плыли наперегонки… и случайно оказались близко. Простите нас.

Герцогиню явно не удовлетворило объяснение, но она его приняла. Впрочем, ничего другого ей и не оставалось, ну разве что еще продолжить выяснять:

– Вы услышали крик, дальше?

– Мы причалили к берегу и побежали на звук, – продолжила Марго. – Вы бы так же поступили, ваша светлость, когда б человек нуждался в помощи. Потом кто-то застонал, мы пошли на стон и увидели вашу дочь с няней.

– Няня лежала на спине, а мадемуазель Шарлотта на ней, – посчитал нужным сообщить Суров.

– Шарлотта выпила кровь старой няньки?

Вопрос задал барон, а оттого, что задан он был невинным тоном, показался до неприличия идиотским.

– Замолчи! – процедил фон Левенвольде.

– Моя дочь говорила, кто напал на них? – словно не слыша обоих, спросила герцогиня.

– Нет, – сказал Суров. – Она не в себе была, а нянька еще дышала, мы посчитали себя обязанными доставить ее в дом. Ваша светлость, утром следует вызвать полицию.

– Непременно. Уже поздно, господа… или слишком рано. Благодарю вас за оказанную помощь.

– Разрешите нам завтра навестить вашу дочь, – набравшись смелости и не замечая, что герцогиня их буквально выгоняла, спросил Уваров.

Марго не сводила с хозяйки усадьбы глаз, восхищаясь ее самообладанием. От нее не ускользнуло, что видеться с ними у герцогини не было желания, в то же время она не решалась отказать. Марго сочла колебание за страх, ведь свидетели могут навредить ей и дочери, посему успокоила ее:

– Ваша светлость, рассчитывайте на нашу поддержку и помощь.

– Благодарю вас, – потупилась хозяйка. Мишелю ничего не ответила, а обратилась к племяннику: – Вильгельм, проводи господ. Я хочу, чтобы они добрались до своих лодок целыми и невредимыми.